Анна Болейн, вторая жена короля Англии Генриха VIII, никогда не была красавицей. В 1532 г., за год до того, как она стала королевой, посол Венеции в Англии писал: «…Не самая красивая женщина в мире. Среднего телосложения, кожа смуглая, шея длинная, большой рот, грудь невысокая; в общем-то, ничего особенного – кроме того, что она пробудила интерес короля. И глаза – черные прекрасные глаза...»
Неизвестный художник XVI века, французская школа
.
Эскизы Г. Гольбейна-мл. На работе справа Анна, по всей вероятности, изображена во время беременности
А теперь о самой Анне.
Томас Болейн, отец Анны, был знатным придворным, в то время как ее мать Элизабет, дочь Томаса Говарда, графа Суррея, принадлежала к одному из древнейших английских родов. Детство Анны прошло в чудесном замке Хивер, графство Кент.
В 1513 году Анну отправили за границу — и она прожила в Европе девять лет. Сначала при дворе Габсбургов в Брабанте в качестве фрейлины Маргариты Австрийской. Двор этот считался центром воспитания будущих принцев и принцесс. Трудно было придумать лучший старт для начала придворной карьеры. Анна с легкостью овладела французским языком, секретами придворной светской и политической жизни и искусством интриги.
Анна Болейн, рис. О'Нейла
При этом ее наставница Маргарита слыла не только адептом придворных игр в любовь, но и строго блюла нравственность своих юных фрейлин. Целомудрие и недоступность — отличные способы для женщины добиться своей цели, гораздо более действенные, чем распущенность. Усвоила Анна и другие уроки своей наставницы — короли не женятся по любви, а женщинам не стоит слишком глубоко пускать в свое сердце любовь к мужчинам. Именно тогда Анна решила, что ее девизом станет «все или ничего»…
Молодая Анна Болейн
Когда у Англии в очередной раз испортились отношения с Францией, сестрам Болейн пришлось вернуться домой. Сестра Анны, Мария Кэрри, путешествовала во Францию в свите сестры Генриха Восьмого - Марии Тюдор - и уже там начала вести довольно легкомысленный образ жизни, став временной подружкой французского короля Франциска и нескольких его придворных. Она была много проще и слабее духом, чем её младшая сестра, но в той же мере и женственнее. Её характер называли «подобным апрелю: текучесть, отблески, зыбкость, весенняя чувственность»...
Репутация Марии Болейн была совсем не идеальной, и, естественно, это наложило отпечаток и на общественное мнение по поводу её младшей сестры.
Mary Boleyn, in the style of Holbein
Когда Анна появилась при дворе Генриха в качестве фрейлины его жены, Екатерины Арагонской, и юную смуглянку, хорошо образованную, прекрасно танцующую, превосходно играющую на лютне заметили светские молодые люди, рассчитывать на приличный брак ей было сложно. Тем не менее, Анна при дворе пользуется большим успехом у молодых дворян: не обладая выдающейся красотой, она была изящно и дорого одета (во Франции ее называли «зеркалом моды»), неподражаемо танцевала и была не в пример многим ее сверстницам умна. Наконец, она влюбляется сама - молодой Генри Перси платит ей взаимностью, влюбленные планируют брак, несмотря на возражения отца Генри, графа Нортумберленда, считающего будущую невестку недостаточно знатной и недостаточно добродетельной для своего сына. Но всё же граф уступает, приготовления к свадьбе начинаются и... в это время на юную Анну внимание обращает король - и не даёт разрешения на брак, мотивируя это опять-таки недостаточной знатностью невесты, в чём ему усиленно помогает кардинал Уолси, недолюбливающий всю семью Болейнов.
Впервые Анна Болейн появилась при английском дворе 1 марта 1522 года на маскараде, устроенном в честь испанских послов. Дамы и господа были одеты «Добродетелями»: король Генрих VIII изображал «Искренность», его сестра Мария - «Красоту», герцогиня Девоншира – «Честь», а Анна Болейн – «Настойчивость».
Генрих VIII представляет Анну Болейн ко двору (В. Хогвартс)
К этому времени у Генриха накопилось много претензий как к королеве — Екатерине Арагонской, так и к фавориткам — Бетси Блаунт и Марии Кэрри. Королю Генриху на момент встречи с Анной было всего лишь чуть более 30-и лет. Вполне счастливую некогда семейную жизнь с Екатериной Арагонской омрачало отсутствие сына-наследника. Из многочисленных детей, рожденных королевой, выжила только дочь Мария (будущая Кровавая Мэри), однако до появления Анны отношения между Генрихом и Екатериной были (несмотря на некоторые кратковременные увлечения короля, на которые королева смотрела сквозь пальцы) вполне тёплыми и доброжелательными.
Екатерина Арагонская (рис. Ф. Ньювенхема) и Генрих VIII
Итак, грациозная, остроумная Анна настолько понравилась королю, что он, как уже было сказано, поспешил расстроить ее возможный союз с лордом Перси. А так как молодые люди упорствовали в своем желании быть вместе, Перси спешно женили, а Анну отправили в отдаленное поместье — Хивер.
Возвращение ко двору произошло только в 1526 году.
Возобновившиеся ухаживания короля Анна принимала без всякого восторга, — ей претила судьба фаворитки (на глазах всего двора разворачивалась драма ее «более сговорчивой» сестры Мэри). Анна с удовольствием составляла компанию образованному и талантливому королю, но уступать ему как женщина вовсе не собиралась.
Ухаживание за Анной Болейн, худ. Emanuel Gottlieb Leutze
Сам талантливый музыкант, страстный любитель музыки (до нашего времени дошли его любовно оформленные нотные тетради), Генрих не мог не оценить музыкальных способностей, виртуозной игры на лютне, утонченного вкуса в подборе песен и завораживающего голоса своей новой пассии. Он оказывал Анне поистине королевские знаки внимания, но "мучительница милая", не желая пополнять ряды монаршьих "живых игрушек", холодно и высокомерно отклоняла все приношения и воздыхания.
Вильям Повелл Фрис, «Генрих и Анна на охоте»
Итак, король был влюблен безумно, а леди Анна пела своим удивительным голосом, подыгрывая себе на лютне, романс, написанный для неё ещё одним её воздыхателем - её кузеном, известным поэтом сэром Томасом Уаттом, который также претендовал на брак с ней, но получил отказ уже от родителей девушки - браки между близкими родственниками в Англии того времени не были возможными:
"...И вот ты покидаешь меня -
Меня, которая любила тебя
И в богатстве, и в горе...
Неужели ты столь бессердечен,
Чтоб уйти от меня просто так?"
Не дождавшись предложений серьезнее, чем статус «единственной любовницы, которой он целиком отдаст себя в услужение», она на время исчезает, заставив его испытать незнакомое доселе чувство вины и утраты. Тем не менее, она всё же дала понять Генриху, что путь к ней лежит только через брак. В ее жилах текла благородная кровь Плантагенетов – почему бы ей не стать королевой Англии? Тут Генрих начал трясти своего близкого друга кардинала Уолси с требованием найти основания для развода с королевой Екатериной и добиться этого развода у Папы. В ответ на предложение о браке Анна призналась в ответной любви и прислала королю подарок, игрушечный кораблик с вырезанной на носу женщиной и бриллиантом. Корабль — символ защиты, бриллиант — сердце, наполненное такими же твердыми намерениями, как и драгоценный камень. Вместе с подарком она обещала отдать ему свою невинность — но только тогда, когда станет его женой. Генрих написал невесте: «Мое сердце будет вечно принадлежать вам одной, охваченное этим желанием так сильно, что сумеет подчинить ему и желания своего тела». С тех пор свою близость с королем Анна будет выверять и рассчитывать с точностью калькулятора.
Миниатюра Анны Болейн в возрасте 25 лет
В 1527 году Анна возвращается ко двору, и Генрих начинает бракоразводный процесс с Катериной Арагонской, продлившийся около семи лет.
В ожидании решения Папы Римского Генрих изнемогал от страсти, а королева надеялась, что Климент VII не позволит аннулировать брак, ведь Рим находился под влиянием ее племянника императора Карла V. Со своей стороны, прекрасно понимая, что её обожаемая дочь Мэри в случае развода родителей лишится всяческих прав на английский престол, Екатерина Арагонская не шла ни на какие уступки и отвергала все обвинения, главными из которых были отсутствие у королевы детей мужского пола, невозможность для неё родить здорового наследника престола, и предыдущий брак королевы с рано умершим братом Генриха, принцем Артуром, что многими рассматривалось как некое кровосмешение. Брат мужа также считался близким родственником, и в своё время Генриху пришлось брать у Папы дополнительное разрешение для того, чтобы жениться на вдове брата - и это-то и дало ему необходимую юридическую и религиозную лазейку для расторжения брака с Екатериной. Но, несмотря на жёсткое давление, оказываемое на неё недавно ещё внимательным и заботливым Генрихом, и его уже не сдерживаемое никакими приличиями открытое и демонстративное ухаживание за Анной Болейн, гордая дочь великой испанской королевы Изабеллы не сдавалась, виновной себя не признавала и не шла ни на какие уговоры и посулы, достаточно быстро сменившиеся оскорблениями и угрозами.
«Инфанта Катарина Арагонская», Michiel Sittow, 1503
Под давлением императора Священной Римской империи Карла V, жёстко вставшего на защиту своей царственной родственницы, Папа отказал Генриху в вожделенном разводе... и Генрих Восьмой начал Реформу Церкви, при которой Английское королевство полностью отказывалось от власти Папы, выходило из состава Священной Римской империи, сбрасывало с себя "цепи католической религии" и упраздняло в Англии все католические институты, разгоняя священников и закрывая монастыри и церкви, одновременно за счёт них значительно пополняя казну, что также очень устраивало Генриха. Главой новой Англиканской церкви объявлялся сам король, кардинал Уолси был удален от двора, арестован и умер, идя на первый допрос; основными советниками короля стали ярые поклонники протестантизма, набирающего силу и в Европе, - архиепископ Кранмер и юрист Томас Кромвель. По всем дорогам Англии шли изгнанные из монастырей монахи и монашки, больные и калеки, до тех пор живущие при монастырях. Дотоле мирная земля Англии покрылась виселицами и плахами для несогласных, среди которых были и недавние друзья короля, в частности, автор знаменитой "Утопии" сэр Томас Мор. Народ роптал, с трудом принимая королевские нововведения и обвиняя во всём "околдовавшую короля шлюху Болейн". Кранмер и Кромвель, вооруженные необходимыми биллями, сумели получить разрешение обеих палат парламента признать недействительность предыдущего королевского брака. Королева Екатерина была разлучена с дочерью и отправлена в изгнание, принцесса Мария - объявлена незаконнорожденной, лишена всех прав, которые ей ранее давало её происхождение, и заточена под присмотром родственников Анны в одной из заброшенных королевских резиденций. На содержание обеих женщин, недавно ещё таких близких и дорогих Генриху, не выделялось почти ничего, королева содержалась в ужасных условиях - и в этом народ тоже винил Анну.
Екатерина Арагонская и принцесса Мария
В конце 1532 года Анна сообщила, что беременна. Получив все гарантии на брак с королем, получив титул маркизы Пембрук и море милостей и щедрот короля для её многочисленной родни, Анна после семи лет противостояния вступила в брак с королем.
25 января 1533 король и Анна тайно обвенчались, но лишь в мае архиепископ официально заявил, что брак Генриха VIII и Екатерины Арагонской считается недействительным. Наконец-то сбылась мечта Генриха - чудовищной ценой разгрома всех многовековых устоев страны он добился любимой женщины - и вот она уже ждет ребенка... что это будет мальчик, король ни капельки не сомневался.
Анна была на 6-м месяце беременности, и король торопился — всего за две с половиной недели подготовили небывалые торжества. 29 мая 1533 года состоялась коронация. 50 баржей в сопровождении несчетного количества суденышек отправились из Биллингейта в Тауэр. Флаги, колокольчики, золотая фольга и золотые знамена переливались в сиянии яркого солнца. А количество пушек, пожалуй, превышало безопасность на столь запруженном водном пути. Возглавлял процессию корабль с железным драконом на носу, извергающем пламя, — и с Болейн на борту. И король, и новоиспечённая королева были просто усыпаны драгоценностями - роскошно одеваться очень любили и он, и она. Гербом новой королевы стал белый сокол - с девизом "Счастливейшая из женщин". Подарки короля сыпались на Анну как из рога изобилия - и все ждали вожделенного часа появления на свет наследника престола - хотя в целом Анну как «настоящую» королеву, несмотря ни на какие усилия её и Генриха, признавали очень и очень немногие, тем более, что ещё жива была "законная" королева Екатерина. Народу было легче ненавидеть дерзкую женщину, чем своего короля. Когда Анна прибыла в Вестминстер Холл, Генрих спросил: «Как тебе вид города, любовь моя?» «Сир, город был прекрасен, но я видела много покрытых голов, и слышала от силы несколько голосов»…
Большую угрозу для Анны и её предполагаемого потомства по-прежнему представляла дочь Генриха - Мария. Анна пыталась подружиться с ней, но принцесса отказывалась признавать новую королеву. Болейн же, в отличие от Генриха, взбешенного непослушанием дочери и известного своими приступами жестокости по отношению к ней, желала видеть Марию при дворе. Разумеется, при условии, что она откажется от всех притязаний на трон и станет лишь падчерицей новой королевы, послушной как овечка. Этого, конечно же, не случилось - гордая дочь короля не могла простить Анне несчастий своих и матери, при этом Анна в её глазах оставалась фрейлиной матери, то есть, грубо говоря, королевской служанкой - и предпочла лишения и страдания предательству матери и религии. Своему фанатизму в отношении католической религии Мария Тюдор останется верна на всю жизнь - и, став королевой, Кровавая Мэри огнем и мечом начнет буквально выжигать "еретиков"-протестантов - последователей реформ её отца - на английской земле.
...Но вот и наступил долгожданный день, когда в королевском дворце должен появиться наследник. 7 сентября 1533 года у Анны родилась здоровая рыженькая девочка, будущая королева Елизавета I.
Рыцарский турнир в честь рождения наследника пришлось отменить, но Генрих принял рождение дочери неожиданно спокойно - королева еще очень молода, сказал он, - и вполне сумеет родить и здорового наследника. Анна же была просто очарована маленькой дочкой. Крестины маленькой Елизаветы были организованы Кромвелем с той же нарочитой пышностью, что и коронация. Молодая мать, оправившись от родов, участвовала в политических делах, поощряла образование и ученых мужей, была патронессой множества студентов и учебных заведений, прежде всего Оксфорда и Кембриджа. Анна понимала, что правильное сотворение образа — то немногое, что может помочь ей завоевать народное доверие. Ведь ее по-прежнему считали женщиной легкого поведения, «воровкой», укравшей короля у его жены. То, что король отрекся от "истинной религии" - католицизма - тоже ставили в вину "ведьме Болейн" - припоминая при этом и её физические изъяны – якобы шестой палец на руке и большую черную родинку на шее.
Екатерина никогда бы не осмелилась презреть все законы и расколоть страну на две части — конформистов и истинных верующих, посеять смуту среди аристократов и духовенства.
Молодая королева оказалась не так покладиста и терпелива, как отвергнутая испанка — Анна была требовательна, честолюбива и сумела восстановить против себя очень многих.
Напрасно Кромвель пытался контролировать ситуацию, пресекая все заговоры и попытки очернить королеву. Был даже выпущен специальный указ, повелевающий всем мужчинам, независимо от их происхождения, принести клятву на верность Анне. Тех, кто не желал повиноваться, отравляли на плаху. Особенно обострилась ситуация после казни Томаса Мора — это она позволила пролиться невинной крови только потому, что Мор отказался явиться на ее коронацию.
Между тем время шло, а долгожданный наследник так и не появлялся. Вторая и третья беременность королевы закончились выкидышами, Анна нервничала, постоянно ссорилась с Генрихом, который как огня боялся её острого языка. Вдобавок Анна стала замечать его ухаживания за придворными дамами и фрейлинами - и своды дворца оглашали безобразные сцены ревности - королева, чувствующая, что любовь Генриха к ней тает на глазах, бесновалась в буквальном смысле слова, бросаясь и на Генриха, и на предполагаемых соперниц с когтями и кулаками. Это явно не улучшало её семейных отношений - Генрих не оставался в долгу, и на её упреки отвечал еще большими упреками. Разве она не обещала родить ему сына? Какого чёрта семь лет он ждал её благосклонности, если она не может дать ему того, на что способна любая нищая крестьянка? Он всю страну поставил на уши, развелся с благочестивой, заботливой и любящей женой, прогнал любимую дочь - а она ещё смеет предъявлять ему претензии! Но Анна не успокаивалась, и к началу 1536 года отношения королевской четы осложнились настолько, что в словах Генриха начали появляться пока еще невнятные угрозы оставить Анну и жениться на более кроткой, более покорной и менее проблемной в плане деторождения женщине. Намекнул он и на кандидатуру новой королевы - это была фрейлина сначала Екатерины, а потом самой Анны - миловидная спокойная Джейн Сеймур, лишь недавно благодаря своим влиятельным братьям получившая возможность вернуться ко двору.
Джейн Сеймур, третья жена Генриха VIII, работы Г. Гольбейна-мл. и Д. Райта
Во дворце произошла очередная сцена - Анна, застав Джейн на коленях у Генриха, набросилась на неё с ругательствами и, надавав пощёчин, велела убираться вон из дворца. Генрих был разозлён основательно, но, услышав о новой беременности королевы, временно смирился с отсутствием Джейн. Успокоившись насчет своего будущего, Анна расцвела, как никогда ранее, и конец 1535-начало1536 года были ознаменованы праздниками, балами и разного рода развлечениями, на которых весёлую и очаровательную королеву окружали восхищённые молодые люди - близкий друг короля Генри Норрис, музыкант Марк Смитон, любимый брат Анны лорд Рочфорд и другие.
Потерявшая всякую бдительность, Анна Болейн позволяла себе в компании светских щеголей злые шутки по поводу манер короля, его полноты, его ярких, на её взгляд, безвкусных одежд и как-то в разговоре с братом открыто раскритиковала интимные способности своего царственного супруга. Она ни минуты не сомневалась, что на этот раз у неё родится принц - наследник престола - и пусть тогда Генрих делает что хочет с этой простушкой Джейн Сеймур - она, Анна, будет надёжно защищена от развода и изгнания как мать будущего короля.
В это время пришло известие о смерти Екатерины Арагонской, и Анна совсем воспряла духом. Король и королева, в роскошных одеждах, устроили по этому поводу пышный придворный праздник. Казалось бы, Анне действительно ничего уже не угрожает, но...
…Обычно Генрих оставался с Анной, если она не могла сопровождать его на охоте, однако в этот раз он не отказался от любимого развлечения. Во время поездки король остановился в доме родителей Джейн Сеймур. А 24 января 1536 года в покои Анны ворвался Генрих Норрис (он занимал одну из самых престижных и важных позиций «грума при табурете короля» и был его близким другом) с ужасной вестью — Генрих упал с лошади и уже несколько часов находится без сознания. Болейн закричала, уверенная, что Генрих мертв. Король с трудом, но поправился, а его жена снова преждевременно разрешилась от бремени — на этот раз мертвым мальчиком. Гнев Генриха был тем более страшен, что случившееся вновь вернуло его мысли к унизительным подозрениям о собственной мужской несостоятельности. У женщин, имевших дело с Тюдорами, часто возникали проблемы с деторождением — выкидыши, сложности забеременеть и редкое появление на свет мальчиков. Эти проблемы имели генетическое происхождение, но откуда было знать об этом всесильному Генриху VIII? Поэтому он предпочел вернуться к испытанной схеме — раз Бог не желает наградить его наследными принцами и в этом браке, значит, нужно признать его недействительным и сменить женщину, не выполнившую своего предназначения. Такова воля короля.
Весной 1536 года Анна серьезно поссорилась со своим покровителем Томасом Кромвелем. Эта ссора стала решающим моментом в ее судьбе. Кромвель всё более и более стал склоняться к мысли, что скромная, спокойная и женственная Джейн Сеймур подойдёт Генриху гораздо больше, и, заручившись поддержкой семьи Сеймуров, сторонников принцессы Марии, он пообещал свергнуть Анну с престола и помочь королю взять в жены Джейн. Для этого следовало обвинить Болейн в измене — в буквальном смысле слова, ведь измена королевы своему супругу равнозначна по закону измене короне. Не случайно же вскоре после потери ребенка появились слухи — не был ли несчастный 6-месячный «мужской плод» результатом измены королевы с кем-то из ее придворных? "Компромат", конечно же, не замедлил появиться.
29 апреля Анна громко и яростно ссорилась с Генрихом Норрисом. В тот же день весь двор и король были в курсе подозрительного скандала. А неосторожно брошенная Анной фраза «Не рассчитывай, что можешь занять место короля в случае его смерти» стала ключевой в ее обвинительном процессе. В этот же печальный для Анны (и столь удачный для Кромвеля) день Марк Смитон, молодой музыкант, позволил себе слишком вольно вести себя в ее покоях. Анна любила музыку и позвала Марка, чтобы немного успокоиться после ссоры с Норрисом. Кромвель немедленно велел взять музыканта под стражу, его привезли в дом королевского секретаря, и на 24-м часу пыток он признался в адюльтере с королевой, после чего был препровожден в Тауэр.
Все сплетни и слухи о королеве были собраны в одну кучу и представлены на суд Генриха - от слов Анны о его весьма скромных мужских способностях до якобы имеющейся кровосмесительной связи между ней и её братом Джорджем, лордом Рочфордом. Эти слухи усиленно подогревала ненавидящая Анну полусумасшедшая от ревности жена Джорджа - леди Джейн Рочфорд. Анне приписали интимную связь со всеми молодыми людьми её окружения, также король обвинил её в том, что она приворожила к себе его колдовством, и напомнил библейскую строку: "Ведьму нельзя оставлять в живых".
Генрих VIII обвиняет Анну в измене. Гравюра с картины К. Пилоти, 1880 год
На следующий день, 1 мая, прямо во время рыцарского турнира король проявил себя как никогда: он лично велел Генриху Норрису и Джорджу Болейну признаться в связи с его женой. Несмотря на заверения в невиновности, они были отправлены в Тауэр вслед за горе-музыкантом. Болейну предъявили обвинения в инцесте. Генрих, известный способностью испытывать жалость к самому себе, заявил, что Анна изменила ему более чем с сотней мужчин, и даже попытался немедленно сочинить трагедию, посвященную своему горю - после чего отправился за утешением в дом Сеймуров. Французский посол, с удивлением наблюдая весь этот балаган, писал своему королю: "Невозможно и представить себе, чтобы какой-либо из мужчин так упивался бы мыслью, что он рогоносец". У Сеймуров, рыдая, Генрих жаловался на королеву, поддакивая хозяевам, уже давно пытавшимся с подачи Кромвеля скормить ему версию, что она отравила Екатерину Арагонскую и только случайность помешала ей отправить на тот свет его самого и принцессу Марию. Джейн между тем очаровывала Генриха своей неприступностью (прием, который успешно использовала сама Анна) и тем, что была полной противоположностью его нынешней жене.
Суд над королевой был, конечно, не более чем фарсом. Анна держалась с большим достоинством, заранее зная, что приговор предрешён. Она отметала с ходу все обвинения, прекрасно при этом понимая, что смерти не избежать. Судьи единогласно признали ее виновной. На это Анна ответила, что «не страшится смерти, но очень сожалеет, что другие, также несправедливо обвиненные, должны умереть». Она еще не знала, что её любимый брат Джордж, Норрис, Смитон и ещё двое друзей уже приговорены к позорной казни. Ей же самой, как околдовавшей короля "ведьме" грозило сожжение на костре.
Арест Анны Болейн во время ужина с фрейлинами (Д. В. Уинфилд, 1872)
На рассвете 2 мая Болейн в сопровождении враждебно настроенных стражников прибыла в Тауэр. Пройдя через ворота, она утратила мужество и, упав на колени, умоляла отвезти ее к королю. «Вы отправите меня в темницу?» — так и не встав с колен, спросила она дрожащим голосом Кингстона, коменданта Тауэра. «Нет, мадам, вы отправитесь в королевские апартаменты». Чувство облегчения спровоцировало нервную разрядку — у Анны началась многочасовая истерика. Кингстон по требованию Кромвеля с педантичностью опытного тюремщика передал все слова, фразы и даже междометия, что вместе с криком, слезами или смехом вырывались из ее уст.
Нервный срыв потерявшей над собой контроль женщины превратил экспромт Кромвеля в блестящее обвинение, лишившее Анну последней надежды на спасение.
Спустя годы после казни свидетель последнего свидания Анны и Генриха писал королеве Елизавете: «Увы, никогда мне не забыть того щемящего чувства, что я испытал, видя, как праведница королева, Ваша матушка, подняв Вас, совсем ещё ребенка, на руки, стояла на коленях перед милосерднейшим из властителей, Вашим отцом, а он смотрел через окно куда-то вдаль...»
Анна Болейн в Тауэре (Ф.-Э. Кивот, 1835)
\
Чувство вины и жалости Генрих компенсировал трогательным разрешением не отправлять жену на костер. Он велел выписать из Кале французского палача, виртуозно владеющего мечом. Узнав об этом в самые последние минуты от сочувствующего ей архиепископа Кранмера, Болейн расхохоталась и, обхватив руками горло, сказала: «Я слышала, он хороший мастер, а у меня — такая маленькая шея».
Незадолго до того, как королеве было позволено умереть, король объявил брак с ней недействительным. Формально объявление было сделано архиепископом Кранмером 17 июня — накануне казни королевы. Основанием для него послужила старая история с графом Нортумберлендским, а также связь короля с сестрой Анны Марией (по закону это тоже противоречило вступлению в брак обеих сторон) и, наконец, почерпнутый из самых последних «улик» аргумент — сомнение короля в том, что Елизавета — его дочь. Королевские юристы постарались, чтобы король получил то, что хотел — теперь на пути к новой женитьбе и появлению наследников не стояли ни Анна, ни ее дочь, ни Мария, ни первая жена. Генрих, в случае, если новая супруга не родит желанного принца, имел право сам в специальном указе перед смертью назвать своего преемника.
В середине мая были казнены (четвертованы) лорд Рочфорд и его друзья. Марк Смитон, как простолюдин, был повешен. На 19-е число была назначена казнь Анны. Она простилась с близкими и с малышкой Елизаветой, - Анна уже знала, что брак её и Генриха был признан судом недействительным, следовательно, Елизавету ждало то же, что ранее постигло Марию, - девочку признали незаконнорожденной и лишили всех прав и привилегий, связанных с прежним высоким положением. И Анна обратилась к Марии - своему злейшему, казалось бы, врагу, - с просьбой быть покровительницей её дочери. Как ни странно, Мария очень любила малышку и действительно сделала для неё всё, что смогла - так как Генрих тотчас же полностью отвернулся от Елизаветы и практически перестал давать деньги на её содержание.
Наступило 19 июня - утро казни. Ни на один бал не одевалась Анна Болейн так тщательно, как сейчас. Платье из роскошного черного дамаста, отороченное мехом (она была из тех редких женщин, кому чёрное очень к лицу), подчеркивало яркий румянец на щеках и неестественный блеск выразительных глаз - королева нервничала. Она исповедовалась и получила последние напутствия церкви - как ни странно, католической. Её, фанатичную, казалось бы, сторонницу новой протестантской веры, перед неминуемой смертью вдруг потянуло к чему-то с детства привычному. Возле неё, плача, суетились её кузины - они ещё надеялись, что в последний момент Генрих отменит своё решение. Анна же знала, что этого не будет. Она никогда не обольщалась по поводу характера короля - мстительного, мелочного, капризного самодура; она никогда не искала ни его любви, ни его общества; сейчас, когда её брат и друзья превратились в кровавые обрубки, Генрих был ей просто ненавистен.
Анна Болейн перед казнью (Дж. С. Стюарт. Исторические фигуры)
...Утро 19 мая 1536 года было прекрасным. Собравшийся к месту казни народ молчал - ни обидных выкриков, ни ропота - перед глазами людей была не "мерзкая шлюха, совратившая короля с истинного пути", а воплощение сияющей Молодости перед лицом Смерти.
Эшафот был покрыт черной материей, меч спрятан между досками. Зрители — около тысячи, только лондонцы (никаких иностранцев) — под предводительством мэра города пришли засвидетельствовать первую в истории Англии казнь королевы. Она, поднявшись на первую ступеньку эшафота, обратилась с речью к толпе: «Я умру согласно закону. Я здесь не для того, чтобы обвинять кого-то или говорить о том, в чем меня обвиняют. Но я молю Бога, чтобы он спас короля и его правление, ибо не было еще более доброго принца, а для меня он всегда был самым нежным и достойным лордом и сувереном. Я прощаюсь с миром и от всего сердца прошу вас молиться за меня»...
После суховатой, ничего не значащей последней речи королевы палач завязал ей глаза, но в последний момент Анна рывком сняла повязку, чтобы ещё раз увидеть ясное весеннее небо, солнце, лица людей... Через мгновение всё было закончено.
Дамы накрыли тело королевы простой грубой простыней и отнесли в часовню Святого Петра, обойдя на пути свежие могилы казненных несколькими днями раньше ее «любовников». Потом ее раздели и положили в маленький, небрежно сколоченный гроб, едва поместив там отрубленную голову.
Казнь королевы 19 мая 1536 года
Получив известие о свершившейся казни, король, нетерпеливо ее ожидавший, весело закричал: "Дело сделано! Спускайте собак, будем веселиться!" и тут же велел привезти к нему Джейн Сеймур. Спустя 11 дней, 30 мая 1536 года, они поженились, вскоре после чего Джейн Сеймур умерла, родив королю сына.
Так закончился один из самых ярких и необычных любовных романов в мировой истории. После него осталась маленькая рыжеволосая девочка Елизавета, позднее ставшая одной из величайших правительниц и приведшая Английское королевство к миру и процветанию, а Анна Болейн так и покоится в Часовне St. Peter ad Vincula в
Лондонском Тауэре.
Портрет Анны, написанный после ее смерти. Современники говорили, что он очень похож на оригинал
-Конец-
Взято здесь, здесь и здесь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий